Как зависит от капитала качество продуктов питания, куда привели административные реформы нулевых и каких перемен ждет сегодня аграрный бизнес – интервью с первым заместителем председателя Комитета Совета Федерации РФ по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Сергеем Федоровичем Лисовским
– Сейчас в масс-медиа тема продуктов, которые не столько питают, сколько убивают человека, одна из самых обсуждаемых: критикуют и производителей, и переработчиков. Но конкретного решения проблемы не предлагают. Что Вы думаете о так называемой «вредной» еде: она поднимает рейтинги или требует конкретных действий?
– Проблема безопасности питания волнует всех. Телевизионные каналы эту тему выносят как одну из самых актуальных: это важно, это волнует людей, понятно, что потянет за собой и рейтинги. Но, на мой взгляд, преподносят все в одном котле: и жуликов, и честных производителей. Поэтому зритель в итоге уходит от экрана с мыслью, что все его обманывают. Даже мои знакомые задают вопрос: где покупать? где безопасно? Поэтому проблема в том, что зритель должен хотя бы на бытовом уровне сделать конкретные выводы, что и как покупать на свой стол. Пока законодательно защита интересов потребителя на уровне идей. Для себя сделал выводы: у нас в принятии законов такая тенденция – если появляется группа жуликов, издают законы, чтобы на эту группу повлиять. А в результате для десятков тысяч нормальных производителей создаются проблемы, плюс коррупционное давление, плюс разветвление государственных служб. А на каждой ветке свои регулировщики. Для недобросовестных участников рынка такая система дает только больше обходных путей.
– То есть получается, что иногда, изменяя законодательство, мы расширяем возможности для жуликов?
– Именно так, ведь все ужесточения вводят, ориентируясь на этих самых жуликов. И тогда приходится добросовестных бизнесменов ставить с ними в один ряд. Поэтому я считаю, все эти поправки должны дорабатываться с отраслевыми союзами. Ведь многие законотворцы видят проблему очень узко. К сожалению, у нас принято считать, что если обратиться за помощью или советом – это значит показать свой непрофессионализм. В результате иногда получаются очень непрофессиональные, можно даже сказать вредные законы, которые в конечном итоге опять же провоцируют появление фальсификата и производство некачественного продовольствия, а проблема жульничества остается.
– Каков, на Ваш взгляд, показательный пример?
– Была команда снять административные барьеры, все взяли «под козырек» и либерализовали очень многие вещи, в том числе и производство продуктов питания. С точки зрения бизнеса это, может быть, и неплохо. Проверки все запланированы заранее и предупреждают о них задолго. Но тенденция обнаружилась вот какая: производители ориентируются на года, десятилетия, у себя выстраивают систему качества. А работают в итоге на одних условиях с теми, кто быстренько по звонку все пригладит и тоже будет «молодцом». А издержки совершенно разные. Поэтому, как бы это ни казалось странным, но настоящий бизнес сегодня идет в Думу, в тот же Россельхознадзор с инициативой ужесточения законов. Или еще пример – следствием административной реформы начала 2000-х годов было два аспекта. Во-первых, упрощение работы предпринимателей и производителей. Во-вторых, сокращение и экономия бюджета. В результате получилось так: аппарат бюджетников, которые занимаются полями, лесами, ветеринарией, урезали. А верхушку, обслуживание которой стоит немалых денег (это и дорогие офисы, машины и тому подобное) не сокращали. В результате 10 % бюджетных расходов сэкономили сокращением тысяч важных для отрасли служащих. И теперь понятно, почему на территориях достаточно слабый контроль в любой сфере, в том числе и в ветеринарии. А если один ветеринар обслуживает несколько участков, то нарушителям гораздо проще вести свои дела. То, что предлагает, например, Россельхознадзор, – единый электронный сертификат – это и есть эффективное упрощение: не надо бумаг, он действует на территории страны. Сразу можно понять, например, какое сырье переработчик покупал для своей продукции, какой объем выпуска и так далее. Ведь сегодняшняя система позволяет делать товары низкокачественные, которые, действительно, однодневки могут выпускать, а крупная компания серьезная не может этого себе позволить, потому что традиционно себя просто уничтожит этим. Ведь некачественную продукцию можно выпускать год-два максимум, за это время люди ее распознают и перестанут её покупать. Так что для жуликов сегодня все здорово: упростили ситуацию, можно что угодно делать, год поработал, потом обанкротился или продал эту компанию в другой регион, как у нас любят делать, и открыл новую компанию, которая начинает выпускать то же самое. Конечно, уменьшение барьеров – это уменьшение количества бумаг, только надо понимать, как это делать. Ведь бизнес сегодня сам просит вернуть ему жесткую ответственность за произведенный продукт.
– Но ведь мы стремимся к либеральной экономике…
– Да, но в той же Америке, например, либеральная экономика держит во много раз больше тех же ветеринаров и фитосанитаров. Там ответственность: если человек один раз нарушил, он больше не имеет права в Америке заниматься пищевым бизнесом никогда. А у нас он отделается легким штрафом и опять же закроет «Василек», откроет новую фирму «Ромашка», будет делать тоже самое, и никто ему не запретит.
– Но тут еще и причинно-следственные связи: если мы повышаем уровень требований у нас в стране, то по законам ВТО мы можем также повышать и требования к импортерам.
– Это другой аспект, который тоже пошел по странному пути. Мы передали все в Таможенный союз, в котором у каждого свои несогласованные интересы. Хотя, по идее, мы в этом союзе должны не конкурировать, а расширять производства и выступать как единая организация по отношению к другим союзам мира. Мы этого не сделали, в результате технические регламенты очень слабые, они не защищают ни белорусов, ни русских, ни казахов. Плюс мы получаем, по сути, неконтролируемый импорт через границу Казахстана, через границу Белоруссии. Сначала нужно все очень четко проработать, уравнять все правила игры в Таможенном союзе. А сейчас реально открыли границы и несем огромные потери.
– На Ваш взгляд, как эти проблемы можно решить?
– К сожалению, все решения, которые у нас в основном принимаются, идут от больших потерь. То есть мы почему-то не можем заранее просчитать реальные последствия тех или иных действий. На мой взгляд, произойдет спад производства, потери мощностей и годы для анализа этой ситуации и принятия действенных решений. Чтобы исправить ситуацию, требуется усиление регуляторов: нужны в нашей стране такие регуляторы, как Россельхознадзор. Есть основополагающие принципы существования любого государства – это оборона, граница, ветеринария и медицина, санитарный контроль. Без этих составных частей государство не существует как таковое, просто оно развалится. И поэтому я считаю, что Россельхознадзор – одна из ключевых наших структур государственных, его надо укреплять, усиливать, оснащать современным оборудованием лаборатории. И тогда мы сможем полноправно конкурировать на мировом рынке. Ведь это иллюзия, что за рубежом более либеральное отношение к продовольствию, наоборот, там гораздо жестче, чем у нас. И реакция ведомств оперативнее: когда несколько лет назад возник дефицит кормов, там буквально в течение месяца решили вопрос с выплатой производителям дотаций. А у нас на это ровно год ушел.
– Как и с продвижением электронных систем учета и контроля в нашей стране. Пока четыре года думаем, в Европе система «трансибилити» – контроль от поля до прилавка – внедрена и успешно работает.
– Да, согласен. Хотя и она сбои дает – ситуация с кониной тому подтверждение – но именно благодаря этой системе там смогли об этой конине узнать и быстро реагировать. А у нас для недобросовестных игроков рынка все очень здорово: привез из одного города в другой и все – концы в воду. Поэтому этот аспект очень важен в России, он сильно влияет на принятие решений. У нас, без сомнений, нужно вводить единый электронный сертификат, но не забывайте, что в этом не заинтересованы два мощных российских лобби. Первое лобби – это те, кто зарабатывает на фальсифицированных продуктах, а их, к сожалению, много, и там крупный денежный оборот. Второе – это мощное лобби импортеров, о котором не следует забывать. Ну, и плюс огромная армия заинтересованных в таком построении рынка людей, которые кормятся от этого. Решения правовые есть, но они не принимаются из-за этих трех мощных барьеров.
– Сергей Федорович, а на Вашем столе откуда продукты? Кто и как выбирает?
–И жена покупает, и я. Иногда помогают товарищи-производители, которые присылают с гарантиией, что эти фрукты, овощи и мясо качественные. Понятно, что есть наработанные поставщики, мы уже их знаем, у них мы можем без сомнений брать. Своего садика и огородика у меня нет. Но если мы будем каждый строить свой огород или сад, то это далеко не решение проблемы. Нам все-таки надо безопасность продовольствия обеспечивать не на своей кухне, а в стране, в глобальном масштабе.
Агробезопасность, №19 (2014)
Читайте также:
- Четыре элемента продовольственной безопасности
- Мясная отрасль Новой Зеландии
- «Всегда выбирайте самый трудный путь — на нем вы не встретите конкурентов»
- Снижение потребления мяса и молочных продуктов в странах Евросоюза поможет улучшить экологию и здоровье населения