Работа над законопроектом «О карантине растений» продолжалась шесть лет. За этот немалый срок все заинтересованные стороны вносили множество корректировок в проект, отстаивали свои интересы, и наконец летом 2014 года закон был одобрен
Алексей Саурин, заместитель руководителя Россельхознадзора, подвел итоги нелегкой борьбы. Ведомство сохранило за собой функции, позволяющие эффективно защищать государство от экономических потерь, которые неизменно несут с собой фитосанитарные угрозы, однако работа на этом не закончена. Главная задача сегодня – вернуть контроль за применением пестицидов и других вредных веществ.
— Алексей Иванович, очень важно понимать, с чего начинается фитосанитарная служба, зачем она нужна и какую роль она играет?
— Фитосанитарная служба начинается с закона. С момента, когда он был принят, начался следующий этап деятельности фитосанитарной службы. Что принципиально нового в законе, и почему его так долго принимали? Было несколько течений. Одни считали, что закон должен быть похож на коммерческую декларацию, мы же, наоборот, вместе с учеными Россельхознадзора, Министерства сельского хозяйства стремились сохранить все функции по карантину и защите растений за государством. Это нам удалось. Тем не менее, на мой взгляд, в законе есть один неконструктивный момент ‒ через три года все лабораторные и надзорные органы должны начать работать бесплатно, то есть все анализы должны проходить по оплате государства. На это понадобится дополнительно 3 млрд рублей. Это неприемлемо и маловероятно, потому что у государства нет денег на бесплатные анализы. Это во-первых.
Во-вторых, такой практики нет во всем мире. В рамках мониторинга мы получаем порядка 400 миллионов рублей, этой суммы достаточно, чтобы проводить первоначальные анализы импортной продукции на наличие карантинных объектов. Если мы обнаружили карантинные объекты, естественно, в дальнейшем подобные исследования должны оплачивать предприниматели, которые поставляют эту продукцию, а не государство.
Поставщики весь период разработки закона активно лоббировали свои интересы. В частности, им было выгодно ослабить контроль за растительной продукцией, с каждым годом все в больших объемах поступающей из-за рубежа. Значит, чтобы можно было без проблем ввозить иностранную продукцию, не отвечающую требованиям Таможенного союза. Вероятность этого мы в законе предусмотрели и исключили. В течение трех лет, я думаю, мы внесем ряд поправок в него и будем уже работать по новой схеме.
— Что предусматривает новый закон?
— Самое главное, сохранились функции, которые позволяют обеспечить экологическую и пищевую безопасность – то есть возможность предотвращать проникновение и распространение карантинных объектов на территории России.
Мы как национальная организацию по карантину и защите растений, утвержденная правительством, вступили в соглашение со многими странами и несем ответственность за защиту наших территорий. Перечень карантинных для России объектов у нас достаточно обширный – 85, но в некоторых странах их число доходит до 300. Мы сегодня тоже ставим вопрос о расширении списка, но, тем не менее, я могу отметить, что за 10 лет существования Россельхознадзора мы не допустили ввоза в Россию новых карантинных объектов. В этом большая заслуга Россельхознадзора, о которой мы говорим в правительстве, в Государственной Думе и в Совете Федерации.
— Какие могут быть последствия от заноса карантинных объектов?
Из опыта Советского Союза мы знаем, что после проникновения страшнейшего вредителя – капрового жука потребовались миллиарды рублей для ликвидации очага. Вот представьте себе, какие могут быть последствия! Посмотрите, как в зарубежных странах борются с карантинными объектами и какие экономические затраты несут иностранные государства на ликвидацию последствий. Например, США ежегодно тратит 30 миллиардов долларов на борьбу с карантинными объектами. У нас таких средств нет, но есть Россельхознадзор, который не допускает проникновения подобных опасностей на территорию России.
— Как осуществляется сотрудничество фитосанитарной службы России с другими странами?
— Во-первых, к работе над законом «О карантине растений» подключались многие международные сообщества и организации, которые вносили различные поправки. В частности, Европейско-Азиатская организация по карантину растений активно участвовала в этом процессе и в итоге также согласилась, что в этом вопросе необходим контроль со стороны государства. Ведь мы знаем немало примеров, когда за рубежом контроль передавали в частные руки, называя это рыночными отношениями. В итоге многие лаборатории, к примеру, в Голландии сейчас вынуждены пойти по нашему пути – их обратно национализировали и вернули статус государственных учреждений. В некоторых странах существуют смешанные лаборатории, то есть государство предоставляет помещение, оплачивает расходы, а оборудование, например, закупают предприниматели. Но деятельность такой лаборатории все равно остается под контролем государства.
В рамках международного сотрудничества у нас также происходит тесный обмен опытом между специалистами. Зарубежные эксперты часто посещают подведомственный Россельхознадзору Всероссийский центр карантина растений, который известен далеко за пределами России своей работой и научным потенциалом. Мы гордимся этим. Но гордиться ‒ это мало, нужно постоянно идти вперед, что мы и делаем. И если у нас возникает, например, очаг какого-то заболевания, мы не стесняемся посылать образцы на анализ в лаборатории других стран для подтверждения диагноза. Наше сотрудничество это позволяет. И они в свою очередь также присылают для исследования в нашем научно-исследовательском центре свои образцы.
— Министр сельского хозяйства Казахстана, говоря о карантинных объектах, которые могут съесть урожай, сказал, что саранча съела предыдущего министра. Была настолько большая проблема с этим вредителем, что министру пришлось уйти в отставку. И тем не менее, в Казахстане идут сегодня разговоры, а имеет ли смысл ветеринарам и фитосанитарам находиться на границе. Россия тоже иногда задается этим вопросом?
— Есть международный опыт, давайте обратимся к нему. Я проехал вдоль границ США, которые все полномочия по контролю за ввозимой продукцией отдали пограничникам. Что же произошло? За короткое время распространилось такое количество карантинных объектов, что США были вынуждены вернуть контроль фитосанитарной службе. Теперь этот негативный опыт хочет на себе испытать Казахстан. Получается, что таможенный орган должен создать свою структуру фитосанитаров, агрономов, экспертов в области земельного надзора, которые итак работают в одной существующей сегодня службе. Но зачем? Фитосанитарная служба есть во всех странах, и она должна быть на границе.
Эксперимент, который проводился на Дальнем Востоке России, чтобы сократить время прохождения груза через границу, показал, что время не сокращается. Карантинный объект, хотим мы того или нет, можно обнаружить только по результатам исследований. Если просто открыть границу – мы сделаем страну помойкой. По-другому я это никак не назову. В Россию будут ввозить ту продукцию, которая не отвечает требованиям других стран, и продавать по минимальной цене. Вскоре начнется хаос, за которым последуют серьезные экономические трудности ‒ для уничтожения или сокращения числа карантинных объектов понадобятся миллиарды и миллиарды рублей. Этого нельзя допустить.
Эксперименты могут проводиться разные, но я считаю, что они все неудачные, в том числе и наш опыт на Дальнем Востоке. Фитосанитарная служба должна выполнять свои обязанности, таможенники – свои. Только таким образом мы сможем защитить людей и страну от ввоза карантинных объектов и от тяжелых последствий их распространения.
— Каким Вы видите дальнейшее развитие службы?
До сегодняшнего дня самым главным вопросом было принятие закона «О карантине растений». Закон принят, функции службы сохранены в полном объеме, и я считаю, что вносить какие-либо изменения в ее работу практически не нужно. Однако я хотел бы особо обратить внимание на очень серьезную проблему – бесконтрольное применение пестицидов в России. Посмотрите, что сегодня происходит в нашей стране – никто не отвечает за использование пестицидов и агрохимикатов – то есть сколько хочешь, столько и лей. При этом опыт зарубежных стран показывает, насколько губительна может быть такая тенденция. Например, в Китае появились магазины с экологически чистой продукцией, которая стоит в несколько раз дороже обычной. Почему? Мы проехали по китайским полям и видели своим глазами, что происходит. Бесконтрольное применение агрохимикатов привело к тому, что были отравлены практически все китайские земли, на которых выращивается рис и другие виды продукции сельскохозяйственного назначения. Поэтому мы считаем, что необходимо немедленно вернуть контроль за применением ядохимикатов надзорному органу – Россельхознадзору, пока у нас не произошло то же, что в Китае. Мы видели, что происходит с российскими сельскохозяйственными землями, на которых работали китайские производители, – это выжженные поля, на которых еще сотню лет ничего не будет расти. Я думаю, вот главная на сегодня наша задача – вернуться к этой теме и добиться на законодательном уровне закрепления за нами контрольно-надзорной функции по применению пестицидов.
Агробезопасность, №22
Читайте также:
